Мы прилетели на Сицилию на границе зимы и весны. Над Катанией висели тучи. Море в Сиракузах было цвета пролившихся чернил. Хозяин нашей квартиры, Франческо прокладывал нам путь лапидарными смс-ками: встретить не смогу, пришлю приятеля с ключами, будет ждать у дверей.
Жилье на Ортиджии мы себе выбрали странное. Дом с высоким двором-колодцем, где соседи сушили белье, мотоциклы и котов. Погребальная контора дверь в дверь (не понадобилась).
Огромная, со множеством коленчатых коридоров, комнат и тайных подсобок квартира. В высоту еще больше, чем в ширину. И люто стылая. Обогреватели работали только в спальнях, но попеременно. Включишь все - вылетят пробки. Пробежка в ванную или на кухню приравнивалась к выходу в открытый космос.
Умом я понимаю, что дома на Сицилии строились так, чтобы сохранять прохладу в жару, - она как раз стоит тут большую часть года. Но все эти окна во всю стену, мраморные полы... Бррр. Мир, где есть газпром и батареи центрального отопления, вспоминался уже без обычного предубеждения.
Зато наш дом был стратегически расположен — ровно напротив старого рынка Ортиджии. Прежние постояльцы жаловались, что жизнь на рынке начинается до рассвета, а с нею грохот тележек и поднимающихся жалюзи. Но из-за джет-лага я встала даже раньше продавцов апельсинов и деревенского сыра. Открыла жалюзи — о, а бар-то при рынке уже открыт, и даже у дверей колышутся несколько мутных силуэтов.
Холод от потертой винтажной плитки на полу укусил было за пятки, но я оделась быстро, прямо как солдат-старослужащий, и вышла прочь. Дошла до бара. Все его посетители, похоже, от чего-нибудь да страдали. Я, положим, от холода, но, возможно, хозяин бара неверно истолковал мое слабое движение головой. Он быстро спроворил мне чашку каффе корретто, набухав туда лечебную дозу амаро монтенегро. А потом медленно и с чувством любовно отобрал и выжал несколько апельсинов для спремуты. День начался, жизнь удалась.
Какое же это роскошное место — рынок Ортиджии. Само неоклассическое здание рынка (мощное, с широкими галереями, с фонтаном, где резвятся раскормленные путти) открылось только раз в неделю под фермерский рынок. В остальное время торговля шла с прилавков, трейлеров и просто перевернутых коробок на соседних улицах.
Старый рынок Ортиджии — какой надо рынок: олдскульный, за прилавками тут стоят заскорузлые pichotti с загорелыми затылками, мозолистыми руками и зычными голосами.
Чистят морских ежей
Продавцы рыбы орут как резаные, заманивают покупателя, выкликают товар. Один так гаркнул мне в ухо, что я сразу с перепугу купила у него килограмм лангустинов.
Потом к ним зелени, специй, потом пошла к булочнику за хлебом, потом за сыром, к сыру — апельсины, горсть миндаля, дробленых фисташек, чтобы посыпать пасту, мармелад апельсиновый с перцем и из инжира с имбирем. И свежие апельсины тоже - красные, сицилийские, а еще сыру — с грецкими орехами, еще козьего, обернутого в фиговые листочки (держите за руки жертву санкций), еще...
И тут открылись двери лавки Fratelli Burgio. Если кто еще не знаком с этим местом, рекомендую: ортиджианский филиал гастро-рая.
- С чего начнем? - мужик за прилавком широко повел рукой, представляя громоздящиеся друг на друга головки сыра, полукружия прошутто, лоханки с оливками и баррикады винных бутылок.
Я неуверенно попросила напластать прошутто, но тут сзади подкралась хозяйка. В руке у нее был поднос, на котором лежал ломоть прошутто, любовно уложенный на свежий хлеб, и украшенный знаменитыми помидорами из Пакино.
- А сначала попробуй, - сказала она настойчиво.
- Ыыыымммм, - ответила я через пару минут.
- Ага, а вот этого? - Она щедро плеснула в бокал неро д'авола.
- Час-то какой для винопития? - слабо запротестовала я. Но видимо, вышло неубедительно. Ушла я из лавки с еще семью сортами сыра и прошутто.
Но недалеко. Потому что Caseifichio Bolgheri к тому времени тоже открыла свои двери. И закрыла мне проход своим прилавком с запеченной рикоттой.
Небольшой перекус
Вот ты пошла к ним, - сказала дочь хозяина, метнув через прилавок в сторону конкурентов огненный шар ревности. - А между прочим, именно у нас лучший сыр в городе. И даже в национальном масштабе. На, пробуй.
Передо мною лежал ломоть запеченной моцареллы, маринованный в оливковом масле с орегано.
- Это ж третий завтрак за сегодня, - просипела я.
- Да? Всего-то? Тогда погоди, - сказала девушка из сырной лавки, - я сейчас. Через пару минут она вышла с тарелкой. На изрядном ломте свежайшего хлеба лежала прозрачная бресаола, сдобренная фисташковым песто и оливковым маслом. Я попробовала, и через секунду надела себя на этот ломтик всю.
Хозяйка уже маячила передо мною с бутылкой в руке.
- Не время для марсалы, - была я непреклонна.
- А ты приходи в обед, - сказала прекрасная молочница. - У нас такие обеды, закачаешься. А к ним — не ходи.
Из Fratelli Burgio на нее посмотрели с укоризной.
Надо ли говорить, что есть в этот день я больше не стала.
А мы пошли знакомиться с Сиракузами.
Сначала, конечно, к морю. Море обнимает Ортиджию со всех сторон, и прогулки по набережным — просто так, кругами без цели — одно из главных развлечений горожан.
В Источнике Аретузы растет пучок папируса
И пасутся гуси
Буквально хочется быть владычицей морскою и держать их всех у себя на посылках
Или съесть в виде грильяты
Ресторан IL PORTICCIOLO DA PIERO, рекомендую.
Первая прогулка по острову была бодрой и хаотической. Дождь то начинался, то сходил на нет. Мы брели без цели, заходя в пастичерии и винные лавки для подъема тонуса и приема допинга. Запоминать город памятью выпитых шприц-кампари и съеденных канноли - надежный способ, рекомендую.
А это род местной кассаты, пироженое под названием «грудь святой Агаты», Minne di Santa Agata. Агата — местная святая, из Катании, она погибла от рук язычников еще в 3 веке, и довольно болезненным способом — ей отсекли грудь. Мученичество Св. Агаты — довольно популярный сюжет в итальянской живописи, дававший художникам законный способ писать обнаженное женское тело. Кондитеры же поддерживали память о святой девственнице с помощью риккотты, сахара, лимонной цедры, муки и цукатов. Они пекут пироженые в форме женской груди. Спасибо, конечно, что не в формы глаз святой Лючии, другой раннехристианской страдалицы...
В лавках торгуют керамикой из Кальтаджироне, в разной степени безумной
В мастерской сидит портной за работой
Двери в винную лавку гостеприимно распахнуты
Фонтаны шумят
Дворы тоже нараспашку, без заборов и заслонок
Люди торопятся домой. Вечер приближается
Вечерело. Законные красоты Сиракуз — это завтра, а пока, приятно позвякивая «планетой», отдыхать...
Жилье на Ортиджии мы себе выбрали странное. Дом с высоким двором-колодцем, где соседи сушили белье, мотоциклы и котов. Погребальная контора дверь в дверь (не понадобилась).
Огромная, со множеством коленчатых коридоров, комнат и тайных подсобок квартира. В высоту еще больше, чем в ширину. И люто стылая. Обогреватели работали только в спальнях, но попеременно. Включишь все - вылетят пробки. Пробежка в ванную или на кухню приравнивалась к выходу в открытый космос.
Умом я понимаю, что дома на Сицилии строились так, чтобы сохранять прохладу в жару, - она как раз стоит тут большую часть года. Но все эти окна во всю стену, мраморные полы... Бррр. Мир, где есть газпром и батареи центрального отопления, вспоминался уже без обычного предубеждения.
Зато наш дом был стратегически расположен — ровно напротив старого рынка Ортиджии. Прежние постояльцы жаловались, что жизнь на рынке начинается до рассвета, а с нею грохот тележек и поднимающихся жалюзи. Но из-за джет-лага я встала даже раньше продавцов апельсинов и деревенского сыра. Открыла жалюзи — о, а бар-то при рынке уже открыт, и даже у дверей колышутся несколько мутных силуэтов.
Холод от потертой винтажной плитки на полу укусил было за пятки, но я оделась быстро, прямо как солдат-старослужащий, и вышла прочь. Дошла до бара. Все его посетители, похоже, от чего-нибудь да страдали. Я, положим, от холода, но, возможно, хозяин бара неверно истолковал мое слабое движение головой. Он быстро спроворил мне чашку каффе корретто, набухав туда лечебную дозу амаро монтенегро. А потом медленно и с чувством любовно отобрал и выжал несколько апельсинов для спремуты. День начался, жизнь удалась.
Какое же это роскошное место — рынок Ортиджии. Само неоклассическое здание рынка (мощное, с широкими галереями, с фонтаном, где резвятся раскормленные путти) открылось только раз в неделю под фермерский рынок. В остальное время торговля шла с прилавков, трейлеров и просто перевернутых коробок на соседних улицах.
Старый рынок Ортиджии — какой надо рынок: олдскульный, за прилавками тут стоят заскорузлые pichotti с загорелыми затылками, мозолистыми руками и зычными голосами.
Чистят морских ежей
Продавцы рыбы орут как резаные, заманивают покупателя, выкликают товар. Один так гаркнул мне в ухо, что я сразу с перепугу купила у него килограмм лангустинов.
Потом к ним зелени, специй, потом пошла к булочнику за хлебом, потом за сыром, к сыру — апельсины, горсть миндаля, дробленых фисташек, чтобы посыпать пасту, мармелад апельсиновый с перцем и из инжира с имбирем. И свежие апельсины тоже - красные, сицилийские, а еще сыру — с грецкими орехами, еще козьего, обернутого в фиговые листочки (держите за руки жертву санкций), еще...
И тут открылись двери лавки Fratelli Burgio. Если кто еще не знаком с этим местом, рекомендую: ортиджианский филиал гастро-рая.
- С чего начнем? - мужик за прилавком широко повел рукой, представляя громоздящиеся друг на друга головки сыра, полукружия прошутто, лоханки с оливками и баррикады винных бутылок.
Я неуверенно попросила напластать прошутто, но тут сзади подкралась хозяйка. В руке у нее был поднос, на котором лежал ломоть прошутто, любовно уложенный на свежий хлеб, и украшенный знаменитыми помидорами из Пакино.
- А сначала попробуй, - сказала она настойчиво.
- Ыыыымммм, - ответила я через пару минут.
- Ага, а вот этого? - Она щедро плеснула в бокал неро д'авола.
- Час-то какой для винопития? - слабо запротестовала я. Но видимо, вышло неубедительно. Ушла я из лавки с еще семью сортами сыра и прошутто.
Но недалеко. Потому что Caseifichio Bolgheri к тому времени тоже открыла свои двери. И закрыла мне проход своим прилавком с запеченной рикоттой.
Небольшой перекус
Вот ты пошла к ним, - сказала дочь хозяина, метнув через прилавок в сторону конкурентов огненный шар ревности. - А между прочим, именно у нас лучший сыр в городе. И даже в национальном масштабе. На, пробуй.
Передо мною лежал ломоть запеченной моцареллы, маринованный в оливковом масле с орегано.
- Это ж третий завтрак за сегодня, - просипела я.
- Да? Всего-то? Тогда погоди, - сказала девушка из сырной лавки, - я сейчас. Через пару минут она вышла с тарелкой. На изрядном ломте свежайшего хлеба лежала прозрачная бресаола, сдобренная фисташковым песто и оливковым маслом. Я попробовала, и через секунду надела себя на этот ломтик всю.
Хозяйка уже маячила передо мною с бутылкой в руке.
- Не время для марсалы, - была я непреклонна.
- А ты приходи в обед, - сказала прекрасная молочница. - У нас такие обеды, закачаешься. А к ним — не ходи.
Из Fratelli Burgio на нее посмотрели с укоризной.
Надо ли говорить, что есть в этот день я больше не стала.
А мы пошли знакомиться с Сиракузами.
Сначала, конечно, к морю. Море обнимает Ортиджию со всех сторон, и прогулки по набережным — просто так, кругами без цели — одно из главных развлечений горожан.
В Источнике Аретузы растет пучок папируса
И пасутся гуси
Буквально хочется быть владычицей морскою и держать их всех у себя на посылках
Или съесть в виде грильяты
Ресторан IL PORTICCIOLO DA PIERO, рекомендую.
Первая прогулка по острову была бодрой и хаотической. Дождь то начинался, то сходил на нет. Мы брели без цели, заходя в пастичерии и винные лавки для подъема тонуса и приема допинга. Запоминать город памятью выпитых шприц-кампари и съеденных канноли - надежный способ, рекомендую.
А это род местной кассаты, пироженое под названием «грудь святой Агаты», Minne di Santa Agata. Агата — местная святая, из Катании, она погибла от рук язычников еще в 3 веке, и довольно болезненным способом — ей отсекли грудь. Мученичество Св. Агаты — довольно популярный сюжет в итальянской живописи, дававший художникам законный способ писать обнаженное женское тело. Кондитеры же поддерживали память о святой девственнице с помощью риккотты, сахара, лимонной цедры, муки и цукатов. Они пекут пироженые в форме женской груди. Спасибо, конечно, что не в формы глаз святой Лючии, другой раннехристианской страдалицы...
В лавках торгуют керамикой из Кальтаджироне, в разной степени безумной
В мастерской сидит портной за работой
Двери в винную лавку гостеприимно распахнуты
Фонтаны шумят
Дворы тоже нараспашку, без заборов и заслонок
Люди торопятся домой. Вечер приближается
Вечерело. Законные красоты Сиракуз — это завтра, а пока, приятно позвякивая «планетой», отдыхать...
Комментариев нет:
Отправить комментарий