Мы коротали время в одном из баров Трианского рынка. Была Страстная Пятница, жаркая и людная. Толпа уже собиралась на мосту Изабеллы II. Сегодня к кафедральному собору, расположенному на противоположном, королевском берегу Гвадалквивира, пойдут братства из этого баррио.
В течение Страстной Недели религиозные братства Севильи (hermandades) совершают своеобразный "путь покаяния": от своей домовой церкви до Кафедрального собора и обратно. Участники процессии (cofradias) несут pasos - носилки с изображением Девы Марии и со сценами Страстей Христовых.
Ушлые и понимающие толк в этом многочасовом перфомансе, - с музыкальной увертюрой, антрактами для выпить и перекусить, и с кульминацией — появлением в клубах ладана самой Девы, - так вот, знающие люди давно заняли места напротив — на широком балконе бара Faro de Triana, прямо над мостом. Но туда прямой наводкой било солнце, а у нас, во чреве Трианского рынка, было прохладно. Запотевший катавино с мансанильей и покрывшийся слезой овечий сыр скрашивали наше ожидание.
Телевизор в баре передавал бесконечную картинку с процессиями Страстной недели, и почти ничего — о событиях в остальном мире. Canal Sur – радиостанция, включенная в каждом местном такси — тоже вела непрерывные трансляции: комментатор вибрирующим от страсти голосом рассказывал об искусстве носильщиков-costaleros, о воодушевлении толпы, о наряде Девы. И даже подростки пересылали друг другу в айфончеги видео о том, как проносили Деву по их баррио: «мол, наша-то найкращая». И это очень по севильски — быть целиком поглощенным событиями недели, состоящей из ночных бдений, экзальтации, запаха ладана и капель свечного воска на мостовых, по которым юзом идут машины.
Образ непорочной Богоматери является объектом горячего почитания в Севилье, городе, посвященном Деве Марии. Севильянцы вообще относятся к своим Девам с фамильярным обожанием, считая их «одними из нас». Кульминацией андалусской народной религиозности можно считать Страстную неделю. А кульминацией Страстной недели — Мадруга, ночь с четверга на пятницу.
Мы предприняли было слабую попытку ночного бдения. Но Кафедральный собор был огорожен полицейскими заграждениями и частоколом кресел для лучших людей города. И мы откочевали в Триану — район простонародный, населенный потомками гончаров, моряков и цыган. Фактически это город в городе, старинный, своенравный, крикливый. Мы были готовы слиться с толпой, следовать за всеми прекрасными Долоросами и Эсперансами, разодетыми с вызывающей пышностью, украшенными драгоценными камнями.
Ночь Мадруга. Внос носилок с Девой в Кафедральный собор
Улица Пуреса, где находится Capilla de los Marineros – резиденция Трианской Эсперансы, образа Непорочной Девы, Надежду Подающей, утром в Страстную пятницу была полна народу. В узких переулках толпа образовала тромбы, над головами в проеме между домами мелькал то профиль девы, то край ее драгоценной накидки. Это процессия Эсперансы возвращалась домой.
Esperanza de Triana. "По морю городскому Ты в лодке проплыла..."
Мы заняли стратегическую позицию на берегу Гвадалквивира, в одном из бесчисленных баров на улице Бетис. Улица Бетис, фасад этого простонародного предместья, оживляется обычно ближе к ночи, когда затихает жизнь в офисах, магазинах и мастерских, и закипает в барах. Но в Страстную Пятницу она многолюдна и днем. Нерастраченное после возвращения Эсперансы домой воодушевление люди Трианы отмечали прямо на улицах. Большие и шумные компании оккупировали все бары. Кому не хватило места, устраивались прямо на sillitas. Эти трехногие парусиновые табуретки в большом ходу в дни Семаны Санты у тех, кто не может проводить на ногах долгие часы бдения. Ими торгуют навынос ушлые цыганки, но многие севильянцы давно обзавелись собственными.
Все места вдоль реки были заняты, официанты из окрестных таверн непрерывно метали на столы «быструю» и сытную еду - крокеты, тортильяс де камаронес. Мы сели в Nonina как в партере, наблюдая как насаренос из братства Эсперансы, усталые, с откинутыми капюшонами, расходятся по домам.
Эсперансу сопровождают несколько оркестров
Этот юный nazareno до дома не дошел - вырубило
Здесь, в Триане Страстная неделя отмечается с редким жизнелюбием и размахом, что никак не умаляет ни совершенно конкретной любви к своей богородице (подчеркиваю — своей, так как в городе много десятилетий идет «война кланов», соперничество прихожан разных Дев. Главными антагонистами трианского братства Эсперансы считаются поклонники Макарены), ни религиозного чувства прихожан. Южный человек вообще более "телесен", чужд метафизики, он и верует с огромной самоотдачей, но конкретно, - в Деву своего баррио, в своего Христа. Вот не случайно же, встречая носилки со скорбящей Девой, залитой хрустальными слезами, зрители смеются, аплодируют и скандируют guapa, guapa. На вопрос, уместна ли радость в неделю страданий, отвечают — так все ж хорошо закончилось, и Христос воскрес.
Севильянцу, как мне кажется, необходимо чувствовать свою причастность к этой стороне жизни. Процессия на Страстную неделю — это как спектакль народного театра. Все участники этого представления — члены одного прихода. Распорядитель, режиссер всего действия - Hermano mayor - не священник, а мирянин, избранный среди уважаемых членов прихода. Собственно, и традиция процессий так и возникла, веке примерно в XVI — как представление в лицах для неграмотной публики, как история жизни и смерти Христа в доступных народу образах.
Терраса бара El Faro de Triana стала наблюдательным пунктом
Члены братства El Cachorro
Эти плотные мужики - costaleros, носильщики paso, платформ с установленными на них образами святых. Только в Севилье, наверное, их до сих пор носят по старинке, на загривках, безо всяких колесных приспособлений. Поэтому косталерос - очень уважаемые люди. Зрители приходят полюбоваться в том числе и их искусством - нести носилки плавно, особым церемониальным шагом, слаженно их опускать и поднимать. Одни носилки несут примерно 40 человек
Оркестр
Зрители
Cristo de la Expiración, или el Cachorro.
Virgen del Patrocinio
Монохромные туники и капюшоны сменились на лиловые - это еще одно трианское братство De la O
Некоторые члены братства идут босыми - таков их обет покаяния
Автопротрет в трубе
Jesús Nazareno, Hermandad de La O
Сама María Santísima De La O
и драгоценный златошвейный полог ее носилок
А я в следующий раз я расскажу о сборно-разборности и переодеваемости севильских вирхен, и о том, почему культ Святой Девы Марии, здесь куда крепче культа Христа.
В течение Страстной Недели религиозные братства Севильи (hermandades) совершают своеобразный "путь покаяния": от своей домовой церкви до Кафедрального собора и обратно. Участники процессии (cofradias) несут pasos - носилки с изображением Девы Марии и со сценами Страстей Христовых.
Ушлые и понимающие толк в этом многочасовом перфомансе, - с музыкальной увертюрой, антрактами для выпить и перекусить, и с кульминацией — появлением в клубах ладана самой Девы, - так вот, знающие люди давно заняли места напротив — на широком балконе бара Faro de Triana, прямо над мостом. Но туда прямой наводкой било солнце, а у нас, во чреве Трианского рынка, было прохладно. Запотевший катавино с мансанильей и покрывшийся слезой овечий сыр скрашивали наше ожидание.
Телевизор в баре передавал бесконечную картинку с процессиями Страстной недели, и почти ничего — о событиях в остальном мире. Canal Sur – радиостанция, включенная в каждом местном такси — тоже вела непрерывные трансляции: комментатор вибрирующим от страсти голосом рассказывал об искусстве носильщиков-costaleros, о воодушевлении толпы, о наряде Девы. И даже подростки пересылали друг другу в айфончеги видео о том, как проносили Деву по их баррио: «мол, наша-то найкращая». И это очень по севильски — быть целиком поглощенным событиями недели, состоящей из ночных бдений, экзальтации, запаха ладана и капель свечного воска на мостовых, по которым юзом идут машины.
Образ непорочной Богоматери является объектом горячего почитания в Севилье, городе, посвященном Деве Марии. Севильянцы вообще относятся к своим Девам с фамильярным обожанием, считая их «одними из нас». Кульминацией андалусской народной религиозности можно считать Страстную неделю. А кульминацией Страстной недели — Мадруга, ночь с четверга на пятницу.
Мы предприняли было слабую попытку ночного бдения. Но Кафедральный собор был огорожен полицейскими заграждениями и частоколом кресел для лучших людей города. И мы откочевали в Триану — район простонародный, населенный потомками гончаров, моряков и цыган. Фактически это город в городе, старинный, своенравный, крикливый. Мы были готовы слиться с толпой, следовать за всеми прекрасными Долоросами и Эсперансами, разодетыми с вызывающей пышностью, украшенными драгоценными камнями.
Ночь Мадруга. Внос носилок с Девой в Кафедральный собор
Улица Пуреса, где находится Capilla de los Marineros – резиденция Трианской Эсперансы, образа Непорочной Девы, Надежду Подающей, утром в Страстную пятницу была полна народу. В узких переулках толпа образовала тромбы, над головами в проеме между домами мелькал то профиль девы, то край ее драгоценной накидки. Это процессия Эсперансы возвращалась домой.
Esperanza de Triana. "По морю городскому Ты в лодке проплыла..."
Мы заняли стратегическую позицию на берегу Гвадалквивира, в одном из бесчисленных баров на улице Бетис. Улица Бетис, фасад этого простонародного предместья, оживляется обычно ближе к ночи, когда затихает жизнь в офисах, магазинах и мастерских, и закипает в барах. Но в Страстную Пятницу она многолюдна и днем. Нерастраченное после возвращения Эсперансы домой воодушевление люди Трианы отмечали прямо на улицах. Большие и шумные компании оккупировали все бары. Кому не хватило места, устраивались прямо на sillitas. Эти трехногие парусиновые табуретки в большом ходу в дни Семаны Санты у тех, кто не может проводить на ногах долгие часы бдения. Ими торгуют навынос ушлые цыганки, но многие севильянцы давно обзавелись собственными.
Все места вдоль реки были заняты, официанты из окрестных таверн непрерывно метали на столы «быструю» и сытную еду - крокеты, тортильяс де камаронес. Мы сели в Nonina как в партере, наблюдая как насаренос из братства Эсперансы, усталые, с откинутыми капюшонами, расходятся по домам.
Эсперансу сопровождают несколько оркестров
Этот юный nazareno до дома не дошел - вырубило
Здесь, в Триане Страстная неделя отмечается с редким жизнелюбием и размахом, что никак не умаляет ни совершенно конкретной любви к своей богородице (подчеркиваю — своей, так как в городе много десятилетий идет «война кланов», соперничество прихожан разных Дев. Главными антагонистами трианского братства Эсперансы считаются поклонники Макарены), ни религиозного чувства прихожан. Южный человек вообще более "телесен", чужд метафизики, он и верует с огромной самоотдачей, но конкретно, - в Деву своего баррио, в своего Христа. Вот не случайно же, встречая носилки со скорбящей Девой, залитой хрустальными слезами, зрители смеются, аплодируют и скандируют guapa, guapa. На вопрос, уместна ли радость в неделю страданий, отвечают — так все ж хорошо закончилось, и Христос воскрес.
Севильянцу, как мне кажется, необходимо чувствовать свою причастность к этой стороне жизни. Процессия на Страстную неделю — это как спектакль народного театра. Все участники этого представления — члены одного прихода. Распорядитель, режиссер всего действия - Hermano mayor - не священник, а мирянин, избранный среди уважаемых членов прихода. Собственно, и традиция процессий так и возникла, веке примерно в XVI — как представление в лицах для неграмотной публики, как история жизни и смерти Христа в доступных народу образах.
Терраса бара El Faro de Triana стала наблюдательным пунктом
Члены братства El Cachorro
Эти плотные мужики - costaleros, носильщики paso, платформ с установленными на них образами святых. Только в Севилье, наверное, их до сих пор носят по старинке, на загривках, безо всяких колесных приспособлений. Поэтому косталерос - очень уважаемые люди. Зрители приходят полюбоваться в том числе и их искусством - нести носилки плавно, особым церемониальным шагом, слаженно их опускать и поднимать. Одни носилки несут примерно 40 человек
Оркестр
Зрители
Cristo de la Expiración, или el Cachorro.
Virgen del Patrocinio
Монохромные туники и капюшоны сменились на лиловые - это еще одно трианское братство De la O
Некоторые члены братства идут босыми - таков их обет покаяния
Автопротрет в трубе
Jesús Nazareno, Hermandad de La O
Сама María Santísima De La O
и драгоценный златошвейный полог ее носилок
А я в следующий раз я расскажу о сборно-разборности и переодеваемости севильских вирхен, и о том, почему культ Святой Девы Марии, здесь куда крепче культа Христа.
Комментариев нет:
Отправить комментарий